Чечне нужен доктор без компромиссов

"Yтро": В последнее время обстановка в Чечне обострилась, что связывают с прорывом Гелаева и получением денег полевыми командирами боевиков. Так ли это на самом деле?

Муса Газимагомадов: Сегодня ситуация действительно довольно напряженная, потому что в Грозный вошли значительные силы мятежников. Это не те небольшие организованные группы по 5-10 человек, которые никогда из него и не исчезали. Мы, конечно, занимаемся ими, но потенциал их невелик, они – обычные преступники. Но сейчас все стало сложнее, поскольку в городе находятся банды, которыми руководят такие лица как Али Шабазов, который назначен сейчас "командующим Юго-западного фронта", Доку Умаров, назначенный Масхадовым "главнокомандующим", Али Бишимов, Иса Мунаев и еще ряд фигур – Тазабаев, Турчаев. Боевики этих группировок рассредоточены среди мирного населения и снабжены, как правило, надежными документами. По нашим данным, они уже получили денежные средства на проведение терактов и других мероприятий. Я считаю, что взрыв Заводского РОВД – это начало отработки бандформированиями полученных денег. По нашей информации, бандитами может быть предпринята попытка кратковременного захвата части города, точнее – ряда городских объектов. То есть, будет предпринята попытка повторения сценария марта 1996 года. Они, конечно, понимают, что будут выбиты и разгромлены. Но даже если им удастся удержаться в городе хотя бы два-три дня, этого срока может вполне хватить для беспредела, который они планируют. Речь идет о том, что требуют Масхадов и Басаев, – об уничтожении сотрудников милиции, государственных, административных структур, органов самоуправления, учителей, общественных и религиозных деятелей, членов их семей. Словом, тех, кто стремится вернуть мир и порядок на чеченскую землю, кого бандиты называют "слугами дьявола" и приговаривают к смерти. Одна из главных задач боевиков сегодня – сломить волю этих людей служить своему народу.

Мы располагаем достаточно обширной информацией о том, что происходит на "той стороне". Так, известен факт проведения Доку Умаровым совещания, на котором присутствовали десять крупных полевых командиров, в том числе ваххабитских амиров (а сегодня "масхадовцы" объединились с ваххабитами и координируют общие действия). На этом совещании, в частности, в качестве приоритетной была поставлена задача по уничтожению сотрудников милиции. Бандитским главарям предписано осуществить полный сбор информации обо всех сотрудниках чеченской милиции: где проживает, где находится его семья, чем занимается, как характеризуется. То есть часть боевиков должна собрать информацию, а другая – ее отработать. Сегодня война в Чечне приобретает адресный, персональный характер. Разумеется, ничего хорошего чеченскому народу это не несет. Раскол в обществе будет только увеличиваться, а противостояние будет все больше смещаться в плоскость личной мести.

Боевики имеют перед нами то преимущество, что они не привязаны к месту работы, к базам, к местам постоянной дислокации, а свободно кочуют по территории республики, и отследить нам их сложнее, чем им – нас. Но ничего другого не остается. По моему глубокому убеждению, война может быть остановлена только войной, а террор – контртеррором. Клин вышибается клином, другого лекарства нет.

"Y": В чем причина нынешнего обострения ситуации?

М.Г.: Было принято решение о выводе из республики "лишних" войск. На этом фоне боевики хотят продемонстрировать всему миру, и прежде всего своим зарубежным хозяевам, что они сильны, что они все еще что-то могут. И для этого повторение сценария марта 1996 года подходит как нельзя лучше. Они хотят вернуться в город любой ценой. Ну, предположим, зайдут. А дальше что? Опять мстить? Уборщице, которая убирала РОВД или здание администрации? Пожилой женщине, у которой и мужа нет, а за плечами пятеро детей, которых нужно накормить и одеть?

Удугов, Масхадов, Закаев, Арсанов – все, кто находится на той стороне, хорошо знают меня, и я лично знаю каждого из них. И вполне обоснованно могу спросить каждого из них: что вы сделали за эти десять лет, кроме того, что убивали, воровали и грабили собственный народ? Ничего другого эти люди делать не могут. И если они думают, что чеченская милиция такая же, как в 1996 году, то они ошибаются. Люди настроены конкретно – это будет настоящая война; если им она нужна, они ее получат.

"Y": Можно ли говорить о каком-либо переломе в отношении чеченского народа к боевикам?

М.Г.: О серьезном переломе говорить пока рано. Народ запуган. Ведь для людей важны безопасность, порядок и, пусть даже минимальное, благополучие. Вопросы политические для него второстепенны. Федеральный центр должен это понимать. Народу нужен врач, который его реанимирует, будет лечить. Решит важнейшие проблемы, даст работу, воспитание, образование, стабильность. Но в нынешней ситуации это должна быть жесткая рука.

"Y": Все чаще жертвами терактов становятся не военные и милиционеры, а мирные жители. Это тоже часть плана "той стороны"?

М.Г.: Мирные жители гибнут не только от терактов. На сегодняшний день известно много эпизодов, когда боевики, переодевшись в российскую форму, заходят в дома, убивают, грабят, насилуют. То есть имеют место не только преступления, вызванные их псевдопатриотическими амбициями, как подрывы и обстрелы, но и банальная уголовщина. Совершаются эти преступления именно против чеченцев, за чью свободу якобы воюют боевики.

Испокон веков в Чечне было так, что человека, совершившего зло, запятнавшего свою честь, изгоняли из села. Он становился изгоем. Сегодня такие изгои консолидировались, объединились в незаконные вооруженные формирования. И вот такая группировка изгоев приходит в населенный пункт. Возьмем, к примеру, Атаги. Кого там сегодня только нет: из Ножай-Юрта, из Ведено, со всей республики. Цель у них у всех одна – выжить. В стаю их сбивает дикий инстинкт. Терять им, собственно говоря, нечего, потому как у них ничего и нет. Ни жалости, ни сострадания, ни милосердия, ни солидарности – ничего того, что делает человека человеком. Они живут в свое удовольствие. Народа они не признают, традиций и обычаев – тоже, хотя прикрываются исламом. Они запугали жителей села и на его территории творят беспредел, убивают людей. И село бессильно перед ними – потому что народ не может ответить той же жестокостью и тем же коварством. Нам говорят: защитите! Мы спрашиваем: покажешь? Отвечает: если покажу, то сегодня же ночью меня убьют.

В этой ситуации бороться очень непросто. Особенно с теми полномочиями, что есть у ОМОНа. Мы – силовое подразделение, у нас нет следственного аппарата, нет оперативного аппарата.

"Y": Известны ли заказчики и исполнители теракта против чеченского ОМОНа, совершенного в апреле этого года?

М.Г.: Эти люди стали нам известны еще в первые дни после теракта. Кроме того, существовало несколько версий, которые были отметены после того, как Масхадов наградил высшей своей наградой "Честь нации" участников этого преступления. Были награждены: Седаев, Магомадов Ширвани, назначенный после смерти Баграма, Ахмадов Зелимхан и Бараев Мовсар. Деньги за эту акцию поступили от Масхадова. Четыре джамаата ваххабитов, понимая, что речь идет о большой крови, разделили эти деньги между собой, чтобы затерять следы. Они прекрасно понимали, что мы не оставим это дело безнаказанным. Но затеряться им не удалось. Седаев подорвался на собственном фугасе. Мюзокадиев, который непосредственно нажимал на клавишу дистанционного пульта, при задержании оказал сопротивление и был уничтожен. Ахмадов Зелимхан также был убит при проведении определенных мероприятий. Ширвани Магомадов и его группа в количестве семи человек были уничтожены в Ермоловке, так как оказали вооруженное сопротивление. (В Москве, наконец, уничтожен Мовсар Бараев – ред.) Из всей этой компании, причастной к взрыву автобуса с нашими бойцами, в живых пока еще ходит Гайсумов Алу. У них есть лишь один шанс – прийти с повинной в любую прокуратуру и сказать: "Ребята, посадите меня в тюрьму!". Если сдадутся – разговора нет, я сам приведу их в наручниках. Если же поднимут оружие, то церемониться не будем. Взять хотя бы того же "Абу-Саяфа" – уничтоженного Юсупхаджиева. В июле мы окружили дом, где он находился. Его остался прикрывать боевик, убитый затем в перестрелке. Мы потеряли тогда одного бойца, еще один человек был ранен. А Юсупхаджиеву, раненному в ногу, удалось уйти. Мы провели по нему пятнадцать мероприятий! Он не находился на месте, нигде больше одного раза не ночевал, крутился как юла. Итог – этот отморозок был убит на площади "Минутка".

"Y": Муса, Вы несколько раз повторили фамилию Умарова. Сегодня она на слуху в Чечне, но о нем, в отличие от других бандитских главарей, мало что известно. Что это за человек?

М.Г.: Доку Умаров – 1964 года рождения, назначен командующим всеми силами, подчиняющимися Масхадову. Имеет большой боевой опыт – воюет практически десять лет. Голова на месте. Сам он с 30-го участка, учился в 53-й школе. Я встречался, беседовал с его одноклассниками, чтобы собрать как можно больше информации об этом человеке. Сегодня нам известно о нем практически все. До недавнего времени он был простым боевиком, но после объединения "масхадовцев" и ваххабитов (хотя никакой принципиальной разницы между теми и другими нет) выдвинулся на первые роли. Под его руководством сегодня до полутора тысяч штыков. Это очень много. Ведь полторы тысячи – это не менее чем три тысячи сочувствующих – родственников, друзей. А при определенном накале ситуации эти полторы тысячи могут вырасти в четыре-пять тысяч.

"Y": Судя по сводкам, в составе бандформирований воюют не только чеченцы и наемники-иностранцы. Здесь немало жителей других республик Северного Кавказа и даже русских...

М.Г.: А чему удивляться? Четыре года в Чечне действовало восемь школ по подготовке террористов, которыми руководил Хаттаб. Причем, он платил своим курсантам немалые деньги. И через эти лагеря прошло много народа. Не только чеченцев – дагестанцев, ингушей, осетин, кабардинцев, балкарцев, карачаевцев, ногайцев, русских и даже прибалтов. Попадали в эти учебные лагеря те, кто уже, как правило, имел армейскую или иную подготовку. Разумеется, многие из выпускников этих школ воюют в составе банд. Кроме того, в ряде субъектов Федерации до сих пор есть нелегальные вербовочные пункты, которые осуществляют набор наемников. С ними заключается контракт, и они получают за месяц участия в боевых действиях около тысячи долларов. Существование этих центров не является секретом, так же как и существование организаций, занимающихся распространением ваххабизма. Причем обычно оба этих направления – пропаганда и вербовка – совмещаются. Очень часто приходится слышать из уст лиц, облеченных властью в некоторых Северо-Кавказских республиках, что они не воюют с религией. Эти люди не представляют себе, что такое ваххабизм, насколько это страшное, деструктивное учение. Любое ваххабитское сообщество – это готовый террористический центр, который в любой момент, как только поступит соответствующая команда, готов приступить к немедленным действиям. Хотя, может быть, все эти центры под контролем и по ним ведется работа. Вполне возможно, что я об этом просто не знаю.

"Y": Можно ли говорить о том, что война переместилась с гор на равнину, а именно – в населенные пункты?

М.Г.: Да, это так. Мы располагаем информацией, что наиболее активные и боеспособные силы мятежников переместились в настоящий момент из горной части республики на равнину – в города и в села.

"Y": Откуда у боевиков такое количество средств противовоздушной обороны, включая ПЗРК?

М.Г.: Каналы поступления – через Грузию или Азербайджан. Хотя я думаю, что используются оба эти канала. Другое дело, как они попадают туда. Часть из этих переносных комплексов идет на экспорт и, возможно через третьи, четвертые руки попадают к террористам. Установка ПЗРК, обнаруженная нашим подразделением в 2001 году, принадлежала бандгруппе ликвидированного ныне Магомета Цагараева. Тогда с помощью этой установки – а мы обнаружили ее на оборудованной позиции в окрестностях аэродрома "Северный" – боевики планировали сбить самолет с очень крупным руководителем. Нами было установлено, что завезена была "Игла" с Шатойского направления и за нее было уплачено Цагараевым $5000. Банда Гелаева, которая вторглась с территории Грузии и была блокирована в районе Бамута, имеет на вооружении некоторое количество таких комплексов.

В крупных бандах может находиться до пяти-шести таких установок (ПЗРК). Кроме того, для борьбы с воздушными целями боевики применяют самые разнообразные средства, начиная от стрелкового оружия и крупнокалиберных пулеметов, часто установленных на автомобилях, заканчивая самодельными установками для запуска НУРСов. Одну такую мы недавно изъяли в Курчалоевском районе во время спецоперации.